Меня снова заперли. Я скинула шляпку с ненужной долее вуалью, остервенело взъерошила волосы и со стоном упала на кровать. Ничего хорошего сложившаяся ситуация мне не сулила. И помощи ждать неоткуда, ведь похитителям явно удалось уйти от погони.

Всё тот же мужчина снова вернулся некоторое время спустя. По-видимому, он успел взять себя в руки. Во всяком случае, настроение у него сейчас было вполне неплохое — или он умело притворялся.

— Итак, леди Антего. — Он уселся напротив меня, будто мы собирались вести светскую беседу. — Не скрою, вы основательно нарушили мои планы. После того, что произошло, герцог, конечно же, усилит охрану своей сестры, и подступиться к ней будет практически невозможно. — Он покачал головой, и на лице промелькнули признаки прежней злости. — Ах, леди Антего, леди Антего, и почему же вам не сиделось в герцогском дворце, за шитьём и чтением сонетов? Своё дело вы уже сделали, отравили Кэмерона Эстли, справились со своей задачей чрезвычайно удачно. Почему было на этом не успокоиться?

Он чрезвычайно внимательно наблюдал за моей реакцией. Я не стала его разочаровывать.

— Не понимаю, о чём вы, — холодно откликнулась я. — Я никого не травила.

— Травили, леди Антего, травили, — вкрадчиво произнёс он. — Та жидкость, которой вы с лёгкой руки моего приятеля угостили лорда Эстли, — самый настоящий яд. Впрочем, что вам в этом не нравится? — осведомился он, когда я изобразила на собственном лице выражение ужаса. Большого актёрского таланта для этого не потребовалось. Изобразить страх в моей ситуации было легко. — Вы ведь хотели ему отомстить, разве не так? Вот и отомстили. Тут я вас, кстати сказать, хорошо понимаю. Давно хотел поквитаться с этим ублюдком.

— Кто вы такой? — хмуро спросила я. — Может быть, хотя бы представитесь? Откуда вы так хорошо осведомлены о… той жидкости? — Я сделала вид, что осторожно подбираю слова, дабы не признаться в мнимом отравлении. — Зачем вам понадобилась леди Альмиконте? Чем вам так досадили герцог и лорд Эстли?

На часть вопросов я, кажется, знала ответ. И всё равно, пусть выскажет свою версию. Если он вообще настроен на разговоры. Но почему-то мне казалось, что такое настроение у него было.

— Как много вопросов, — усмехнулся он. — Ладно, начнём с того, что я — виконт Луи Монторр. Вам когда-нибудь доводилось слышать это имя?

Я покачала головой. Действительно не доводилось. А вот насчёт дворянского происхождения я, стало быть, была права.

— Что ж. Но про графа Кройтона вы, полагаю, слышали?

А вот и прозвучало, в сущности, самое главное слово. Имя человека, тайно возглавлявшего сеть по торговле сиреневым порошком.

— Это имя мне знакомо, — осторожно ответила я. — Насколько я помню, он умел пару лет назад. Покончил с собой. Так?

— Совершенно верно.

— И ещё ходили слухи, будто он это сделал по вине Кэмерона Эстли, — добавила я.

— И это верно, — порадовался моей осведомлённости Монторр. — Эстли вообще много кому попортил кровь. Я был приближённым Кройтона, когда Эстли загнал нас в угол. Граф покончил собой, многих убили, других посадили в тюрьму. Я был одним из тех немногих, кому удалось сбежать за границу.

— Что же в таком случае вы делаете здесь?

— Вернулся. — Его зубы обнажились в широкой улыбке. Полагаю, не слишком искренней. — Выждал, пока всё уляжется, и вернулся.

— Чтобы отмстить?

— Отомстить и восстановить справедливость.

— Справедливость — понятие очень неоднозначное, — скептически хмыкнула я. — Каким же образом вы намерены её восстанавливать?

— Я намерен получить от герцога Альмиконте всё то, что он мне задолжал, — откликнулся виконт. — То, что я потерял в результате его действий. Или действий его помощника, это роли не играет. И речь идёт об очень больших деньгах.

— И вы собирались похитить леди Мирейу, а затем шантажировать герцога? — предположила я.

— Совершенно верно. Собирался. — Произнося последнее слово в прошедшем времени, Монторр устремил на меня такой жёсткий взгляд, что мне стало не по себе. Человеку, поспособствовавшему крушению столь амбициозных планов, точно не поздоровится. — Но для начала я решил избавиться от Эстли. Ведь если кто-то и мог, вычислив меня, сорвать всё это мероприятие, то только он. К тому же, как я уже говорил, поквитаться с ним тоже очень хотелось. Справиться с графом оказалось на удивление легко — с вашей помощью, — осклабился он. — И следующая часть моего плана тоже бы сработала. Если бы не вы.

Улыбка мгновенно сбежала с лица виконта. Теперь он смотрел сурово, чтобы не сказать агрессивно. Радостным во всём этом было одно. По всей видимости, мы находились сейчас в том самом доме, на который вышли люди Кэмерона в ходе наблюдения за Вуфолком. А если так, Кэмерон знает, куда меня увезли.

— Если бы вы только не влезли в этом дело, — с раздражением бросил Монторр. — Не стали играть в эти глупые игры с маскарадом. Дело уже было бы в шляпе!

Ну, тут вы ошибаетесь, господин виконт. Да, вы верно рассчитали: какую бы войну ни вели между собой герцог с сестрой, как только жизни Мирейи будет угрожать настоящая опасность, Конрад действительно сделает всё, чтобы её вытащить. Но вы не учли другого. Герцог отлично знает, где находится ваше логово, а значит, он не стал бы поддаваться на шантаж.

— Вы сорвали очень большую игру, леди Антего, — произнёс виконт, гипнотизируя меня взглядом. — Полагаю, вы хорошо понимаете, что такие вещи не прощают.

Он громко стукнул рукой по столу. Это было так неожиданно, что я вздрогнула. Не менее неожиданно в комнату вошли двое крепких мужчин. Видимо, им заранее было сказано, что делать. Поскольку оба сразу двинулись прямо на меня, один лишь секунду замешкался, передав Монторру какой-то предмет. Первый схватил меня за плечи и опрокинул на кровать, потом зачем-то вытянул руку. Второй придавил ноги. Я извивалась, но с ужасом поняла, что едва могу пошевелиться. А виконт подошёл и вонзил что-то острое в мою вену.

Боль не была сильной, но от неожиданности я вскрикнула. Ещё несколько секунд — и всё было кончено. Монторр отвёл руку, в которой я теперь разглядела шприц — новомодное изобретение лекарей, позволяющее ввести лекарство непосредственно в кровь пациента. Виконт отошёл и сел на прежнее место. Мужчины ослабили хватку, а через секунду тоже меня отпустили. И, следуя молчаливому приказу виконта, покинули комнату.

— Что всё это значит?! — От нервного перенапряжения я почти кричала, прижимая ладонь к тому месту, куда был сделан укол.

— Это значит, что вы скоро умрёте, — удовлетворённо произнёс Монторр и с интересом посмотрел мне в глаза.

Я сразу же ощутила слабость во всём теле. Будто на меня повесили огромные гири, которые теперь придавливали к земле.

— Что вы хотите этим сказать? — Голос прозвучал очень тихо.

— Я хочу сказать, — Монторр так и не отрывал взгляда, словно ему была чрезвычайно любопытна моя реакция, — что вам только что вкололи порцию яда. Точнее сказать, смертельную дозу снотворного. Так что не будет ни болей, ни агонии. Вы просто уснёте — и никогда не проснётесь.

Меня передёрнуло. Но я постаралась взять себя в руки. Нельзя выдавать своё душевное состояние этому ублюдку. Умереть тоже надо с достоинством.

— Зачем это вам? — ледяным тоном спросила я.

Виконт пожал плечами и улыбнулся — непосредственно, почти по-ребячески.

— Ну я же говорил: после того, как вы сорвали мои планы, оставить вас в живых никак нельзя. Во-первых, вы слишком много знаете. А во-вторых, должен же я получить хоть какое-то моральное удовлетворение после крушения собственных планов. Хочу хотя бы посмотреть, как вы умрёте. Понаблюдать, как из последних сил боретесь со сном. Как против воли опускаются ваши веки. Как вы падаете на постель и засыпаете — сладко-сладко. Может быть, я даже поглажу вас по голове и поудобнее подоткну одеяло. А потом вы перестанете дышать — но это не сразу.

— Замолчите!

Я вскочила с кровати. Сжала зубы, чтобы не радовать его ещё сильнее. И, повернувшись к Монторру спиной, подошла к окну.